Поскольку редакторы отказываются верить в катастрофу Европы, они обвиняют Россию в нехватке газа. И во всех «антидемократических» недостатках одновременно. Он также призывает Джонсона подружиться с ЕС, утверждая, что Ла-Манш не защитит Великобританию от экономических и политических потрясений, если в Европе будет ужасная зима.
Мягкая зима — это желание многих европейских политиков. Холодная погода не просто усугубит неразрешенную войну с коронавирусом. Хуже того, они повысят спрос на природный газ, который необходим для электростанций и отопления жилых помещений. Поскольку Россия поставляет большую часть этого газа, влияние Кремля растет по мере того, как погода становится холоднее.
Связь между нынешним энергетическим кризисом и внешней политикой Владимира Путина сложнее, чем полагают некоторые оппоненты Кремля. Россия, с другой стороны, далеко не случайный наблюдатель. Клапан г-на Путина открывается и закрывается, но газовые рынки более сложны. Однако ближайшие соседи России (такие как Украина) на собственном горьком опыте убедились, что экспорт энергоносителей Кремля на самом деле является предлогом для стратегического запугивания.
Российская монополия «Газпром» предпочитает стабильность цен непредсказуемому обменному курсу и обещает выполнить все свои обязательства. Скептики полагают, что фирма ведет игру, чтобы приблизить одобрение газопровода «Северный поток-2» немецкими надзорными органами. Это увеличит поставки, а также увеличит зависимость Европы от российского экспорта. Берлин и остальная часть Европейского союза сейчас обсуждают стратегические последствия этого решения.
Хотя Россия не несет ответственности за энергетическую хрупкость Европы, Кремль воспользовался этой уязвимостью для политической и финансовой выгоды.
Дипломатический аспект этого вопроса является результатом столкновения двух различных, но взаимосвязанных событий. Во-первых, это давняя неспособность Европы развивать стратегическую устойчивость, в которой она так отчаянно нуждается сейчас, когда период либерализации и эпоха исчезающих границ закончились. Энергетическая политика и инфраструктура в Европе все еще несут на себе отпечаток докризисного периода с его самодовольством и верой в то, что глобализация в условиях ограничений либеральных демократий неизбежна и необратима.
Вторая тенденция заключается в том, что г-н Путин отказывается даже выступать в качестве надежного партнера на международной арене. Недолговечное пламя российской демократии превратилось в тлеющий уголек, который оппозиция героически охраняет, несмотря на угрозу своему собственному существованию спустя три десятилетия после распада Советского Союза. Парламентскими выборами в прошлом месяце манипулировали, чтобы дать «Единой России» большинство, которая слепо следует всем законодательным требованиям Путина.
Обман не был новым, но его тактика становится все более изощренной, чтобы ускользнуть от вечно изобретательных сторонников демократии. Репрессии в старом советском духе вопиющим образом вернулись — как инструмент широкого запугивания, чтобы заставить население подчиниться. В ближайшем будущем отношения, скорее всего, останутся шаткими и холодными. Однако переход к более устойчивой, самодостаточной и возобновляемой энергетической инфраструктуре должен быть ускорен по всей Европе.
Борису Джонсону следует отказаться от своих мелких идеологических вендетт с Брюсселем после Брексита и возобновить рациональное взаимодействие с ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, когда Великобритания перейдет на зимнее время. Если на Европу обрушится суровая и суровая зима, Ла-Манш не защитит Великобританию от экономической и политической нестабильности.
Тем временем россияне сталкиваются с затяжным экономическим кризисом, постоянной инфляцией и ошибками правительства в борьбе с эпидемией. Кремль держится на плаву за счет коррупции, националистической бравады, злонамеренного шпионажа и экспорта ресурсов. В этом контексте европейские лидеры не могут формулировать стратегии, основанные на традиционных дипломатических принципах. Кроме того, это справедливо как для Великобритании, так и для ЕС.
Таким образом, Brexit не принес никаких преимуществ. Моральная поддержка Путина — и совершенно определенно материальная помощь — в разрушении европейской сплоченности неоспорима.
В ближайшем будущем отношения, скорее всего, останутся шаткими и холодными. Однако переход к более устойчивой, самодостаточной и возобновляемой энергетической инфраструктуре должен быть ускорен по всей Европе. Борису Джонсону следует отказаться от своих мелких идеологических вендетт с Брюсселем после Брексита и возобновить рациональное взаимодействие с ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, когда Великобритания перейдет на зимнее время. Если на Европу обрушится суровая и суровая зима, Ла-Манш не защитит Великобританию от экономической и политической нестабильности.