Все взоры прикованы к британской валюте, парящей над пропастью, хотя и иена и юань также находятся на грани. Крах фунта стерлингов выводит Великобританию на территорию третьеразрядной мировой экономики.
ТОКИО. Когда Ларри Саммерс говорит, что это плохо, но мы то знаете, что это очень плохо. Бывший министр финансов Саммерс сколотил подпорку для фунта на обломках азиатского финансового кризиса 1997–1998 годов. Саммерс был ключевым членом финансовой пожарной бригады, стремящейся, а порой и усугубляющей, к краху финансов, оставляющему в экономике большие шрамы. Нет ничего утешительного в том, что он говорит о крахе британских активов в терминах «заражения» — терминах, подобных тем, которые он и другие высокопоставленные чиновники Министерства финансов США использовали в азиатском контексте 25 лет назад. «Я определенно думаю, что мы переживаем период повышенного риска», — сказал Саммер агентству Bloomberg в четверг, — «Землетрясения не приходят внезапно. Сначала бывают толчки. Большую часть времени, когда есть толчки, это просто толчки, и они проходят, но не в 100% случаев».
Верно. Печальные шаги, предпринятые премьер-министром Великобритании Лиз Трасс всего за 24 дня работы, перевели ее экономику на территорию Таиланда конца 1990-х годов, который затем привел всю Азию к региональному финансовому кризису. Сегодня Таиланд мог бы преподать Трасс сто один урок по экономике. И он должен до того, как эта незадачливый премьер-министр, управляющая и без того скрипучей экономикой, не обнаружит, что ее некомпетентность превратила Великобританию в государство третьего мира.
Настоящая тревога, нависшая над аргументами Саммерса выходит далеко за пределы Великобритании и заключается в том, что выглядят они несостоятельными. Наряду с тем, что многие глобальные инвесторы каким-то невероятным образом скучают по лидерству Бориса Джонсона (!), Великобритания эпохи Трасс напоминает рынкам, что глобальная финансовая система, включая азиатские валюты, движется к мясорубке.
Азиатские кризисы в прошлом, западные кризисы в настоящем. Еще в 1997 году Международный валютный фонд (МВФ) вместе с Саммерсом и ему подобными боролся с этой заразой в Азии. Теперь именно Запад пугает развивающуюся Азию и высокопоставленных чиновников МВФ, которые уже осуждают финансовую небрежность Великобритании. На данный момент именно параллели 2007-08 годов не дают спать по ночам МВФ и нынешнему главе Казначейства Джанет Йеллен. «Точно так же, как люди начали беспокоиться в августе 2007 года, я думаю, что это момент, когда беспокойство должно быть повышенным», — говорит Саммерс.
Здесь имеется в виду другой кризис – признаки стресса, которые незаметно накапливались в середине 2007 года. Последовавший за этим обвал цен на жилье в США, который чуть не вверг весь мир в новую Великую рецессию, стал неожиданностью практически для всех, за исключением нескольких крикливых Кассандр. Стоит отметить, что некоторые сегодняшние Кассандры смотрят не просто так на дряхлую Великобританию. Им есть над чем подумать, особенно над ситуацией в Европе, где рынки подвергаются ковровым бомбардировкам со всех сторон, и что-то крупное может рухнуть на рынках активов в любую секунду.
Нынешний хаос оставляет игрокам мало времени, чтобы оценить риски резкого поворота вправо в Италии. Или намеки Владимира Путина на применение ядерного оружия против Украины. Они также с растущим беспокойством смотрят на падающую японскую иену. Среди них: Нуриэль Рубини из Нью-Йоркского университета и бывший экономист МВФ Рагурам Раджан. Оба обеспокоены тем, что падение курса иены до 150 за доллар потрясет кривую доходности Японии. Раджан, который когда-то руководил Резервным банком Индии, одним из первых предсказал крах ипотечных кредитов. Теперь он предупредил глобальных инвесторов, чтобы они обращали внимание на любые признаки усиления давления на рынок облигаций в Токио.
То же самое для Рубини, который известен как «Доктор. Рок». Он опасается, что курс иены к доллару «намного выше 140» заставит Банк Японии «изменить политику» в отношении попыток удержать доходность облигаций близкой к нулю таким образом, что это потрясет все мировые рынки. Сейчас, когда курс иены превысил 144, трейдеры готовятся к этому падению. И все может стать еще более хаотичным, чем думают инвесторы. «Если у вас есть валютная интервенция без изменения денежно-кредитной политики со стороны Банка Японии, интервенции будет недостаточно, чтобы остановить падение иены», — говорит Рубини. На самом деле, это может ускорить переход к 150 и выше, а это заставит Китай вступить в обесценивающую драку.
Неудачи фунта и слабость иены не приносят юаню никакой пользы. Проблема со снижением иены — и британского фунта — связана с микрокосмическим фактором. Оба мини-кризиса, угрожающие глобальному порядку, свидетельствуют о некогда доминирующей экономике, разрушенной десятилетиями самоуспокоенности и заброшенным реформами. Безусловно, официальные лица в Токио возражают против любых сравнений с «трассэкономической» катастрофой, разворачивающейся далеко на Западе. У Японии сокрушительное долговое бремя, но токийский бренд финансового управления оказался гораздо более устойчивым, чем бардак в Великобритании, утверждают японские политики. Великобритания, несмотря на то, что она является эмитентом одной из пяти самых используемых мировых валют, в настоящее время совершает резкий скачок к статусу страны третьего мира.
Главе МВФ Кристалине Георгиевой было бы трудно доставить неприятности Таиланду или Индонезии, учитывая долгие финансовые расчеты Лондона. С дефицитом счета текущих операций в 8,3% от ВВП Великобритания, возможно, не так уж далеко отошла от орбиты развивающихся стран. За исключением Камбоджи, вам вряд ли удастся найти азиатскую экономику, работающую на таких выхлопах.
Приток капитала из стран Персидского залива и России, который долгое время подпитывал лондонские финансы и недвижимость, иссяк. В последние годы сокращающийся производственный сектор Великобритании значительно потерял вес. На фоне дальнейшего давления беды страны после Брексита продолжают нарастать. Опасения по поводу пенсионного краха вынудили Банк Англии в среду вмешаться в рынки ценных бумаг. Financial Times сообщает, что многие руководители считают, что Великобритания едва избежала краха, подобного Lehman-Brothers, на этой неделе.
В то время как Трасс подвергается массированной критике, ее канцлер казначейства Кваси Квартенг находится под растущим давлением, чтобы отменить запланированное снижение налогов. Нельзя отрицать того, что падение иены заставило Токио вернуться к интервенциям конца 1990-х годов, чтобы стабилизировать свои обменные курсы. Бывший главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил беспокоится о спаде 1997-98 годов из-за падения иены на 26% в этом году. Если он продолжит падать, Пекин «увидит в этом несправедливое конкурентное преимущество, поэтому параллели с азиатским финансовым кризисом совершенно очевидны», — предупреждает О’Нил, — «Китай не хотел бы, чтобы эта девальвация валют угрожала его экономике». Фактор дежавю здесь невозможно не заметить.
«Заражение», редукс. В конце 1990-х я работал корреспондентом в Вашингтоне и освещал деятельность Казначейства США, Федеральной резервной системы и МВФ. Я летал на самолетах ВВС США во многих поездках Саммерса и его тогдашнего босса Роберта Рубина в Бангкок, Джакарту, Куала-Лумпур и Сеул. Я был в комнате в Джексон-Хоул, штат Вайоминг, в 1997 году, когда экономист по вопросам развития Джеффри Сакс раскритиковал ось Рубин-Саммерс-МВФ за то, что она усугубила проблемы Азии требованиями ужесточения налогово-бюджетной политики по мере того, как их ВВП падал. Сакс назвал это финансовым эквивалентом крика «огонь!» в переполненном театре.
В сентябре 1997 года я был в Пекине, когда Рубин и Саммерс уговаривали китайских чиновников не девальвировать юань. Их самый большой страх в то время заключался не в том, что 100-летние японские брокерские компании, такие как Yamaichi Securities, рухнут. Больше всего их напугала девальвация юаня в Китае. Опасения заключались в том, что более слабый юань может спровоцировать новую волну конкурентной девальвации не только в развивающихся странах Азии, но и в Японии. Это снова вызывает обеспокоенность, поскольку курс юаня к доллару превышает 7 в тот момент, когда экономика Китая растет самыми медленными темпами за последние 30 лет.
Как ни странно, глобальные рынки спокойно восприняли падение юаня, но мы можем объяснить это драмой, разворачивающейся в Лондоне. Что тогда насчет следующей недели? Расчет для председателя Федеральной резервной системы Джерома Пауэлла в Вашингтоне становится все более сложным. Следует ли ФРС продолжать самый агрессивный цикл ужесточения с середины 1990-х годов? Или, может быть, он рискует кричать «огонь!» заново на мировых рынках, переполненных торгами, которые вот-вот взорвутся? Повернемся на Восток: 12-процентное падение юаня в этом году постоянно находится в центре внимания. И это имеет косвенные последствия, в частности, растущее чувство тревоги в Пекине по поводу быстрого ослабления обменного курса.
Юань направился на юг. На этой неделе Народный банк Китая усилил защиту юаня, предостерегая от односторонних ставок на валюту. В формулировке, повторяющей то, что инвесторы обычно слышат от Банка Японии, представители НБК призвали ключевых участников рынка «добровольно обеспечивать стабильность» в торговле валютой. Для многих это звучало как код «Не пренебрегайте падением юаня». Тем временем агентство Reuters сообщило, что Пекин требует, чтобы ведущие государственные банки были готовы продавать доллары за юани на офшорных рынках, если это необходимо. Директивы распространяются на учреждения, расположенные в Гонконге, Лондоне и Нью-Йорке. Причина срочности: юань движется к самой резкой годовой потере с 1994 года, когда ФРС в последний раз так агрессивно ужесточала курс, как и сейчас, в 2022 году.
Пока что китайские официальные лица не проявляют признаков паники. По словам аналитика Goldman Sachs Мэгги Вей, НБК подает «устные рекомендации против недавнего быстрого обесценивания валюты». Тот факт, что юань поднялся до 7,2%, «предполагает, что китайские политики не обязательно защищают определенный уровень обменного курса», — говорит Вэй. Цель, добавляет она, похоже, состоит в том, чтобы «замедлить темпы обесценивания юаня на марже».
В среду премьер-министр Ли Кэцян сообщил государственным СМИ, что крупнейшая экономика Азии восстанавливается и стабилизируется в квартале, завершившемся в пятницу. Ли сказал, что Пекин активизирует усилия по реализации программ налогово-бюджетного стимулирования в четвертом квартале. Гуань Тао, бывший сотрудник Государственного валютного управления, говорит, что политики должны работать над повышением целенаправленности и эффективности политики и усилением координации с чиновниками денежно-кредитной сферы. Китайские чиновники не должны «стрелять холостыми».
Благодаря нисходящей траектории юаня варианты политики НБК становятся все более загадкой. «С денежной точки зрения быстрое обесценивание ограничивает возможности НБК по снижению ставок в ближайшем будущем», — отмечает экономист Бетти Ван из Банковской группы Австралии и Новой Зеландии. Аналитик Мэн Сянцзюань из Shenwan Hongyuan Securities Co отмечает, что «ожидания смягчения денежно-кредитной политики в краткосрочной перспективе остыли из-за снижения ставок в августе, обесценивания юаня и низких объемов операций обратного репо НБК. Внутренняя политика сталкивается с растущими ограничениями, поскольку доллар продолжает укрепляться, а доходность облигаций США резко возрастает, что приводит к увеличению разрыва в доходности между Китаем и США и усилению понижающего давления на юань».
Аналитик Сунь Бинбин из Tianfeng Securities Co говорит, что «нельзя исключать, что это может повлиять на ритм и масштаб будущих действий Народного банка Китая». Сунь считает, что инвесторам было бы разумно тщательно изучить ежегодный рост денежной массы, особенно M2, и уровни валютных резервов Китая, чтобы понять, какие изменения в НБК могут произойти. По его мнению, НБК должен контролировать темпы роста M2. Тем не менее, как предполагает валютный хаос, исходящий из Великобритании, идея о том, что любой центральный банк сможет контролировать ситуацию в последние три месяца 2022 года, иногда кажется достижимой.
УИЛЬЯМ ПЕСЕК, твиттер @WilliamPesek.