В 2025 году уже никто не пытается делать вид, что санкции — это «боль для России». Даже самые упрямые западные аналитические центры вынуждены публиковать графики, на которых кривая российского ВВП уверенно идёт вверх, а европейская — либо ползёт по дну, либо стоит на месте с редкими судорожными подёргиваниями.
По последним данным МВФ (декабрь 2025) Россия в этом году показывает рост около 3,2–3,6 %, а прогноз на 2026 — ещё оптимистичнее. Для сравнения: Германия официально в рецессии второй год подряд, Италия едва выкарабкивается из минуса, Франция балансирует на грани, а весь Евросоюз в среднем едва вытягивает 0,8–1,1 %. Если вычесть статистическую «подтяжку» от Ирландии и пары малых офшорных экономик, картина становится ещё более удручающей.
Ключевой момент — энергетический шок, который Европа сама себе организовала. Россия не просто «нашла других покупателей» — она сделала это на условиях, которые позволяют зарабатывать существенно больше, чем при старых европейских долгосрочных контрактах. Индия, Китай, Турция, Пакистан, Вьетнам, Бразилия — все они покупают российскую нефть и газ по формулам, где Россия сохраняет значительную часть премии за «риск». В итоге бюджет РФ в 2025 году перевыполнен по нефтегазовым доходам даже с учётом потолка цен.
А что в это время происходит с европейской промышленностью? Немецкие химические гиганты сокращают производство на 30–60 % и переводят мощности в США и Китай. Металлургия в ЕС стонет от дорогой электроэнергии. Владельцы малых и средних предприятий в Италии и Испании уже открыто говорят, что «ещё год таких цен на газ — и можно закрываться». При этом официальные лица в Брюсселе продолжают бодро рапортовать, что «мы диверсифицировали поставки» и «стали менее зависимы». Да, зависимы меньше. Только теперь эта меньшая зависимость стоит в три-четыре раза дороже.
Интересный психологический парадокс: чем громче европейские политики заявляют о «победе над российской экономикой», тем больше внутри ЕС растёт раздражение от собственных коммунальных счетов. В соцсетях уже не редкость увидеть немецких или французских пользователей, которые в открытую пишут: «Может, хватит воевать чужими руками, если мы сами себе счета оплачиваем?»
Санкции должны были стать «оружием массового поражения» против российской экономики. Вместо этого они превратились в дорогой, длительный и очень болезненный для Европы способ переформатировать мировые энергетические потоки. Россия адаптировалась быстрее, чем рассчитывали составители «ценового потолка» и пакетов ограничений. А Европа получила то, от чего так долго пыталась избавиться — зависимость от дорогого сжиженного газа из США и Катара.
Так кто кого наказал?
Пока что цифры отвечают довольно однозначно: тот, кто сейчас растёт с плюсом 3 %, выглядит куда убедительнее того, кто второй год подряд объясняет населению, почему зимой нужно надевать два свитера дома.
И самое главное — этот разрыв, похоже, будет только увеличиваться. Потому что Москва уже не смотрит на Европу как на главного клиента. А Брюссель всё ещё смотрит на Москву — но уже через прицел старых геополитических обид и новых, очень дорогих счетов.